Шон О'Кейси: «Немногое можно сказать о Чехове с уверенностью – он так велик, гак многогранен, что к нему нельзя подходить с обычной меркой. Он освещает свой путь собственным светом, и мы можем лишь видеть его и слушать его кроткий голос, в котором звучит музыка милосердия и правды. Человек из народа, он знал его язык и дела, знал, что он хочет и чего боится, и сложил из всего этого песни и пустил их по белу свету, ибо рассказы его – это песни, и пьесы его — песни, волшебная негромкая музыка…
…Хотя Чехов принадлежит всем нам, сам он остается русским, как родная его Волга»
// Известия. – 1960. – 24 января
Шон О'Кейси, ирландский драматург, романист и публицист: «Это была звезда первой величины. Чехов пришел в Ирландию, туда, где я жил, и нашел широко открытой дверь каморки бедняка, его приняли с ирландским радушием и усадили на лучшее место у камина.
Немногое можно сказать о Чехове с уверенностью — он так велик, так многогранен, что к нему нельзя подходить с обычной меркой. Он освещает свой путь собственным светом, и мы можем лишь видеть его и слушать его кроткий голос, в котором звучит музыка милосердия и правды. Человек из народа, он знал его язык и дела, знал, чего он хочет и чего боится, и сложил из всего этого песни и пустил их по белу свету, ибо рассказы его — это песни, и пьесы его – песни, волшебная негромкая музыка.
Но при всей своей кротости и милосердии он был так же стоек, как прекрасная русская береза. Он обладал мужеством, да, великим мужеством, которое выдерживало нападения, сломить его было невозможно, и вокруг него в течение всей его жизни сиял свет надежды».
// Громов М. П. Тропа к Чехову : документально-художественная книга
о жизни и творчестве А. П. Чехова. – Москва, 2004. – С. 421
Шон О'Кейси: «Немногое можно сказать о Чехове с уверенностью – он так велик, гак многогранен, что к нему нельзя подходить с обычной меркой. Он освещает свой путь собственным светом, и мы можем лишь видеть его и слушать его кроткий голос, в котором звучит музыка милосердия и правды. Человек из народа, он знал его язык и дела, знал, что он хочет и чего боится, и сложил из всего этого песни и пустил их по белу свету, ибо рассказы его – это песни, и пьесы его — песни, волшебная негромкая музыка…
…Хотя Чехов принадлежит всем нам, сам он остается русским, как родная его Волга»
// Известия. – 1960. – 24 января