Городъ Таганрогъ

Валентина Алексеевна Чехова-Семыкина – родственница великого писателя. Ее дед, Семен Михайлович Чехов – родной брат Егора Михайловича, деда Антона Павловича, а отец, Алексей Семенович Чехов – двоюродный брат отца писателя, Павла Егоровича Чехова.
Сегодня мы печатаем отрывки из ее воспоминаний.

С раннего детства в мою память врезалось имя Егора Михайловича, деда Антона Павловича Чехова. Как-то в трудную минуту, когда моя бабушка осталась после смерти мужа без средств, тяжело больная с тремя детьми на руках, она написала своему родственнику, управляющему донскими имениями графа Платова Егору Михайловичу Чехову, прося его пристроить «по людям» ее детей. Моего отца он пристроил «по письменной части» в контору ростовского лесопромышленника Максимова, его брата отдал учеником в слесарную мастерскую, а сестру – ученицей в пошивочную мастерскую.

***

            Когда в журналах стали появляться рассказы молодого писателя А. П. Чехова, отец мой, собирая вечером всю семью, читал нам вслух каждый новый рассказ и очень гордился тем, что «из Чеховых» вырастает большой писатель. Часто бывая по делам Максимова в Москве (отец работал уже у Максимова управляющим), он всегда останавливался в гостинице «Славянский базар», где встречался с Антоном Павловичем. Возвращаясь в Ростов, где мы тогда жили, он много рассказывал нам о нем и однажды привез первый сборник рассказов Антона Павловича с надписью: «А. Чехову от А. Чехова». Однако мне лично удалось увидеть Антона Павловича только один раз, когда мне было всего 13 лет. Случилось это при следующих обстоятельствах.

            На пасху меня с утра вырядили в новое платье и выпустили одну гулять во двор, пока оденут мою сестру. В это время во двор вошла нищая с девочкой примерно моего возраста, прося милостыню.

            – А почему ты сегодня не в новом платье? – спросила я девочку, рассматривая ее лохмотья. – Ведь сегодня же пасха! – Девочка объяснила мне, что платье у нее одно-единственное и другого купить она не может. Тогда я сняла с себя платье и отдала девочке, сказав, что у меня и без того их много. Нищенка схватила платье и убежала на улицу.

            Узнав о моем поступке, отец в присутствии всей семьи накричал на меня и назвал меня «самоуправницей». Платье, говорил он, куплено на деньги, которые заработал он, а не я, и, значит, я отдала чужую вещь.

            Через несколько дней мы узнали, что к нам приехал гость, папин родственник, писатель Антон Павлович Чехов, и меня привели в гостиную для знакомства с ним.

            Вероятно оттого, что и отец и мать, и все окружающие меня были людьми полными и дородными, Антон Павлович показался мне особенно худощавым. Он сидел в низеньком кресле и смотрел на меня добрыми лучистыми глазами, пока меня подводили к нему. Эти глаза больше всего запомнились мне.

            – Так вот она какая у вас, ваша самоуправница, – сказал он маме.

            Услышав эти слова, я почувствовала, что сейчас заплачу. Не хватало мне выговора еще и от гостя!

            – Да ты не плачь, ты подойди сюда, – сказал он мне. И когда я приблизилась, он, обняв меня одной рукой, сказал очень серьезно.

            – Запомни, что ты не самоуправница, а умница. Всем, кому плохо живется, надо помогать. Всегда делай так и вырастешь хорошим человеком!

            – Да что вы, Антон Павлович, – сказала мама, – не говорите ей такого, а то она еще что-нибудь выкинет. Няня, уведите ее скорей в детскую!

            И меня поспешили увести.

***

            А еще я помню день, когда в нашу семью пришла скорбная весть о смерти писателя. В зале был установлен столик для служения панихиды по усопшем. Окна были открыты в сад, и в них от ветра колыхались занавески. Мать моя ходила с заплаканными глазами, отец был сумрачен и хмур. И в памяти моей этот день сохранился, как один из самых печальных дней в моей жизни.